В погоне за удачей - Страница 59

— Это все?

— В последний раз я видел ее, когда она садилась в желто-зеленое такси на автостраде в субботу вечером. Можно проследить ее маршрут через это такси.

Реннер покачал головой.

— Это только в кино все так гладко. А в реальной жизни такие приемы мало что дают. Скорее всего она отправилась назад в квартиру для свиданий. По вечерам в субботу наверняка много заказов.

Дверь приоткрылась, и в палату вошла Моника Перл, но, заметив Реннера, застыла на пороге.

— О, простите. Я, кажется...

— Именно так, — обратился к ней детектив. — Идет полицейское расследование. Вы не могли бы подождать за дверью?

— Да, конечно.

Моника бросила взгляд на Пирса, и на ее лице отразился ужас от увиденного. Пирс попробовал улыбнуться и даже помахал ей левой рукой.

— Я позвоню тебе, — сказала Моника, выходя из палаты в коридор.

— Кто это был? Еще одна подруга?

— Нет, моя секретарша.

— Итак, не хотите рассказать, о чем вы беседовали вчера на балконе со своими незваными гостями? Это был Венц?

Несколько секунд Пирс молчал, обдумывая возможные последствия своего ответа. Он склонялся к тому, чтобы назвать имя Венца и обвинить его в преступлении. Пирс был глубоко унижен тем, что с ним сотворили Венц и его мордоворот. Даже если пластическая операция окажется успешной и физических следов от ран не останется, то на душе все равно сохранятся шрамы. Он понимал, что уже никогда не забудет этой экзекуции и насилия над собой. Рубцы воспоминаний останутся навсегда.

Однако Пирс никак не мог избавиться от страха перед угрозами Венца, которые выглядели вполне реальными — не только для него лично, но и для Робин и даже Никол. Если Венц сумел так быстро разыскать его и проникнуть в дом, то ему не составит особого труда добраться и до Никол.

Наконец Пирс заговорил:

— Это дело полиции Санта-Моники, какой вам интерес?

— Вы прекрасно понимаете, что все это все связано между собой.

— Не хочу об этом больше говорить. Я просто забыл, как все произошло. Помню лишь, что возвращался с продуктами из магазина в свою квартиру, а когда очнулся, увидел рядом врачей, которые возились со мной.

— Память — очень забавная штука, не так ли? Она, как правило, отбрасывает все плохое и неприятное.

В голосе полицейского слышался явный сарказм, а одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он не верит в неожиданные провалы памяти. Мужчины некоторое время пристально разглядывали друг друга, после чего детектив полез во внутренний карман и достал оттуда что-то.

— А вот эта картинка не освежит вашу память?

Он показал Пирсу большую фотографию размером 20 х 25. Это было сильно увеличенное и поэтому зернистое изображение высотного дома в квартале «Пески», сделанное с большого расстояния. Пирс поднес снимок ближе, рассмотрел мелкие фигурки людей на одном из балконов верхних этажей и сразу понял, что это был его двенадцатый этаж, а эти люди — он сам, Венц и верзила Шесть-Восемь, который держал Пирса за лодыжки вниз головой. Но фигурки на фото были слишком мелкие, чтобы разобрать лица. Он вернул снимок Реннеру.

— Нет. Ничего не помню.

— Пока это лучшее, что мы имеем. Но после того, как в новостях сообщат, что нам нужны фотографии, видеозаписи и все остальное, связанное с этим событием, наверняка найдется что-нибудь еще. За этим наблюдало немало людей. И не исключено, что у кого-то найдутся более четкие снимки.

— Желаю удачи.

Надолго задумавшись, Реннер посмотрел на Пирса, а затем продолжил:

— Послушайте, если они вам угрожали, мы вас защитим.

— Я же говорю вам: просто не помню, что там случилось. Абсолютно ничего.

Детектив кивнул.

— Ясно, ясно. Что ж, давайте на время забудем о балконе. Но тогда позвольте задать еще несколько вопросов. Например, где вы спрятали тело Лилли?

От неожиданности глаза Пирса округлились. Похоже, Реннер переменил тактику, решив взять его на испуг, как сопляка.

— Что? Да вы...

— Где девушка, Пирс? Что вы с ней сделали? А заодно хотелось бы узнать и о судьбе Люси Лапорт.

В груди у Пирса похолодело от ярости, но, взглянув на следователя, он увидел, что тот был очень серьезен. И не просто выдвигал предположение, а считал его главным подозреваемым.

— Черт возьми, вы издеваетесь надо мной? Вы даже не узнали бы об этом, не позвони я в ваше управление. Я единственный, кто заинтересовался ее исчезновением.

— Да, но, вероятно, звонком в полицию вы просто собирались прикрыть свое участие в этом деле и отвести подозрение. Также вполне возможно, что Венц и кто-то еще из ваших приятелей помогли инсценировать это нападение на вас лично. Бедняге, дескать, разбили нос, который он сует не в свое дело. Почему-то у меня нет к вам особого сочувствия, мистер Пирс.

Пирс ошарашенно уставился на него. Все, что с ним сделали, Реннер представил абсолютно под другим углом.

— Хочу поведать вам одну короткую историю, — продолжил детектив. — В свое время, когда я работал в Вэлли, там пропала одна девчонка. Лет двенадцати, из хорошего дома, и мы точно знали, что из семьи она убегать не собиралась. Иногда это сразу понятно. С помощью своих сотрудников, а также соседей и добровольцев мы организовали ее поиски в районе пригородных холмов. И вот, о чудо — ее находит один из соседских мальчишек. Девочку изнасиловали, задушили и бросили в овраг. В общем, история гнусная. И знаете, что интересно? Одним из тех мерзавцев, кто все это сделал, был тот самый парень, который нашел ее труп. Нам понадобилось некоторое время, чтобы докопаться до истины, но мы все-таки добрались до него, и он сознался. Поэтому не исключено, что и вы могли разыграть такую же комбинацию, согласны? Такое поведение иногда называют комплексом доброго самаритянина. Кто зарыл, тот и знает, где копать. Это часто случается. Злоумышленники любят крутиться около полиции и даже помогать в расследовании. При этом невольно создается впечатление, что они лучше, чем на самом деле, и остаются вне подозрений.